Рассказ удостоен второй премии на международном литературном конкурсе Aлеко-2002 (Болгария) и первой премии на конкурсе «Иерусалим-2004»
/Перевод с иврита автора - Марьян Беленький/ - Будем говорить откровенно,- сказал доктор, - болезнь ваша неизлечима
и осталось вам не так уж долго. Я могу назначить вам химиотерапию, от
которой вас будет тошнить и выпадут все волосы, но это лишь продлит
ненадолго ваши мучения. Мой вам совет - не нужна вам никакия
химиотерапия. Будь я вашим врачом в России, я бы вам этого не сказал.
- И что, действительно ничего нельзя сделать? - Марков не узнал своего
голоса. - Неужели вы думаете, что если бы существовало какое-нибудь лекарство,
то я бы вам его не выписал?
- Так что же мне делать?
- Я вам дам направление к психологу. Вы сможете обсудить с ним все
проблемы. Извините, но меня ждут другие больные.
Маркова подташнивало. От намеченного похода в Русский Магазин за
селедкой и салом нечего было и думать.
На улице сновали взад-вперед девушки в облегающих брюках и юбках,
сквозь которые отчетливо проступала линия трусов.
Ноготки их ножек в босоножках были выкрашены лаком разного цвета - у
одной - желтые, у другой - зеленые...
- Они тут будут бегать взад-вперед, живые, а я... Ну почему я? И за
что? Что я такого сделал? Не воровал, детей вырастил. Даже не курил.
Марков изо всех сил попытался представить себе - как все это будет без
него. Девки так же будут сидеть в автобусах, закинув ногу за ногу, в
Русском Магазине так же будут продавать все 50 сортов колбасы и
селедку <<матиас>>, только его самого не будет. Эта простая мысль в
голове не укладывалась. И тогда Марков решил написать письмо:
"Уважаемый Бог! Я всю жизнь вкалывал по полторы смены, чтобы поднять
детей. А дети сейчас в Израиле вкалывают по две смены, чтоб за
квартиру заплатить. Сын говорит, что у них на заводе только русские и
работают, израильтяне по 12 часов в день работать не приучены. Про
меня дети уже не вспоминают. Материально им помочь я не могу, а советы
мои им не нужны.
Что я видел в жизни? Придешь домой вечером после работы - ноги гудят,
перед телевизором посидишь, покушаешь и спать. И вот здесь теперь
вроде кажется - живи в свое удовольствие, когда нет хамсина. А в
Русском Магазине - и вареники, и колбаса всякая, только денег нету. Я
первое время оглядывался - а ну подойдет кто-нибудь и скажет: "Ваш
пропуск, гражданин?!" Что мне в жизни осталось? Жена меня давно бросила, дети не звонят. В прошлый раз лекторша очень
интересно говорила про разнообразное питание, но где взять на это
деньги, так она этого не сказала. Я уже не говорю про икру, но больше
ста грамм колбасы я себе позволить не могу, ну там еще грибы
маринованные, капуста квашеная. Я пробовал сам делать, выходит гораздо
дешевле, но как в Русском Магазине не получается. Женщины на меня уже
внимания никакого не обращают. Так вот теперь еще это. Ну кому будет
легче, если ... А?" Марков вложил в конверт копию удостоверения личности, написал на
конверте "Господу Богу". Потом подумал и дописал на иврите: "Адонай
элокейну адонай эхад". Марков ходил в пенсионерскую ешиву - там
платили сто шекелей в месяц и приносили на занятия печенье и колу.
Приклеил марку и опустил письмо в почтовый ящик местной почты "только
для корреспонденции в Иерусалим".
***
Звонок телефона звучал нахально и без перерыва:
- Вы писали на имя Господа? - строго спросил женский голос,- не кладите
трубку.
- Алло! - голос в трубке отдавал колоколом. Так наверно, читал
первосвященник в Храме. В трубке звучало какое-то эхо, повторявшее
каждую фразу. - Мы с товарищами прочли ваше письмо. Нам непонятно,
чего же вы, собственно, просите.
- Как чего? Жить?
- Зачем?
- Как это зачем?
- Ну, понимаете, люди к нам обращаются с конкретными просьбами -
одному нужно три месяца, чтобы роман дописать , другому полгода на
завершение открытия, третий просит неделю, чтобы слетать в Баку - дать
по морде лучшему другу, что стучал на него в КГБ. А вам для чего?
- Да, Господи, выйдешь утром , пока не жарко, птички это самое, у
девчонок бретельки от лифчика выглядывают из-под футболок, в лавке
сметана 30-процентная без очереди... - Значит, просто так? Этого многие хотят. (В трубке задумчиво
промолчали). Ну, хорошо. Знаете что, в порядке исключения. Мы тут с
товарищами посовещались и решили отменить ваш диагноз. - Спасибо, товарищ Бог! А мне ... Я что должен делать? Если вы
рассчитываете на добровольные пожертвования, так у меня вместе с
социальной надбавкой... - сами знаете.
- Знаем, знаем, как же.
- Может, в ешиву круглосуточную записаться?
- Эти ортодоксы у меня уже в печенках сидят.
- Господи,вы что, не дай Бог, реформист?
- Да ортодокс я, только пусть эти, в черных лапсердаках не выставляют
себя Моими единственными интерпретаторами. Давайте не будем касаться
этой непростой темы.
- Так что же мне делать, Господи?
- А ничего. Просто живите.
- Господи, если уже все равно жить, так может сразу жить хорошо, а? Вы
можете как-то договориться в нац. страховании насчет увеличения
пособия? А то в магазин зайдешь, так слюна течет, а купить ничего не
можешь. - Э, нет, куда мне с ними тягаться? Ну ладно, меня другие клиенты
ждут. Если что, пишите. Только не заказным.
В трубке послышались гудки.
Сразу же после разговора у Маркова созрел План. Он положил в кулек
ложку, поехал в Русский Магазин, купил за 28 шекелей баночку красной
икры и сожрал ее, не отходя от кассы. Так он отметил свое второе
рождение.
***
- Это поразительно - врач был в шоке,- неоперабельная опухоль в
последней стадии исчезла! Скажите, что вы принимали?
- Да ничего, разве пива иногда выпьешь. Но конечно, не каждый день. С
моей пенсией...
- Это просто поразительно! Я напишу статью в американский медицинский
журнал.
***
А теперь мы оставим Маркова и перенесемся в другую семью где
разговаривают муж и жена:
- Ох и доиграешься ты, Сашка, с этими письмами. С таким трудом тебя на
почту пропихнули. Кто тебе дал право открывать чужие письма, звонить
незнакомым людям, представляться то Снегурочкой, то то президентом
Израиля?
- А кто узнает? Ну кто? Письма-то не заказные. Кто проверит? А, может,
я человеку жизнь спас.
- Тебе-то кто тебе спасибо за это скажет? Кто хоть шекель даст? Лучше
бы в ночную охрану пошел. Худо-бедно, еще полторы тысячи приносил бы.
- А спать когда?
- Спать, спать. А за квартиру за тебя Герцль платить будет?
Но Саша не слушал. Он распечатывал очередное письмо.
На конверте аккуратным детским почерком было выведено:
Israel, Jerоsоlimo, santa Madonna.
Письмо было из Италии.
|
